Для чего современной молодёжи знакомиться с произведениями, посвящёнными Великой Отечественной войне? В какой форме это возможно делать? Как из объёмной поэмы сделать театральную постановку и каким в итоге получился спектакль «Василий Тёркин», который в конце ноября был представлен в «Школе драматического искусства» в Москве? Об этом в интервью «Синемании» рассказал режиссёр Глеб Черепанов.
С: Глеб, «Школа драматического искусства» – театр-легенда. В своё время постановки его основателя Анатолия Васильева потрясали всю Москву. Что происходит с театром сейчас?
ГЧ: Знаете, бывают в жизни интересные события, найти логическое объяснение которым почти невозможно. Когда в своё время я поступил на режиссёрский факультет, то практически случайно попал в этот театра как зритель и потом несколько лет буквально не вылезал оттуда.
С тех пор прошло много времени. Я не предпринимал никаких попыток по сближению с этим театром. Это как в детстве, когда тебе что-то или кто-то нравится, но ты даже не представляешь себя в этом пространстве. То есть «Школа драматического искусства» стала местом, где я привык ощущать себя зрителем. И вдруг минувшим летом у нас случился такой вот контакт. Наше общение началось с разговора о другой работе, которая, к слову, всё равно случится.
С: Кто предложил «Василия Тёркина»?
ГЧ: Театр. Это предложение было для меня неожиданным. Честно скажу, я был удивлён, поскольку никак не ассоциировал себя с этим материалом. Не соотносил, где я, а где поэма. Это же абсолютно разные миры. Но как же я ошибался.
С: Знаменитая триада «время-автор-коллектив». Как всё сложилось в «Тёркине»?
ГЧ: На мой взгляд, абсолютно сложилось. Режиссёры обычно не любят вопросов, о чём их спектакли. Но здесь я могу с удовольствием ответить, потому что у нас получился спектакль о том, как человек в тяжелейших, невозможных и, по сути, адских обстоятельствах спасается путём юмора, творчества, фантазии и воображения. Он показал, как можно пересочинить и перепридумать мир вокруг себя и помочь тем, кто с тобой прямо сейчас.
С: Зачем понадобилось в 2022 году извлекать на свет мёртвого героя и мёртвую литературу?
ГЧ: Не согласен, что она мёртвая. Потому что я считаю, мало кто читал «Василия Тёркина» всерьёз. Безусловно, со школы какие-то отдельные фразы и расхожие цитаты могли отложиться в памяти. Но я со всей ответственностью заявляю, что мало кто всерьёз читал поэму Твардовского. Я так сужу об этом по общению с артистами, со службами театра, с цехами.
С: Какой у вас Тёркин? Какую биографию вы ему придумали?
ГЧ: Начну с того, что по форме наш спектакль представляет собой открытую репетицию. Там есть персонаж – режиссёр, который прямо сейчас репетирует на наших глазах спектакль про Тёркина. Собственно, у артистов, как это принято в «Школе драматического искусства», нет такого понятия, как биография роли. Они – артисты, и они играют в эту игру прямо на наших глазах. Когда в этом году я прочёл поэму целиком, у меня возникла абсолютная история с былинами, с русскими народными сказками.
С: Глеб, в своё время Иван Бунин очень скептически отозвался о «Тёркине», заявив, что его не оценят и не почувствуют. Как вы думаете, что Бунина смутило в этом герое?
ГЧ: Сложно сказать, потому что сразу, конечно, можно подумать об идеологии. Ведь Бунин на тот момент жил в эмиграции. Самое интересное, чем уникальна поэма «Василий Тёркин», это то, что в ней нет ни одного упоминания о политических деятелях того времени. Слово «Сталин» не звучит в этом произведении, написанном в 1941-1945 годах, ни разу. Там нет ни одного упоминания о Коммунистической партии СССР.
С: Тёркин задумывался исключительно как развлекательный персонаж. Ваш спектакль – это развлечение?
ГЧ: Нет, я бы так не сказал. В этой поэме много лирических, грустных и даже щемящих моментов. Это не какая-то развесёлая комедия. Там речь идёт о войне. Человек там находится на войне.
С: Вот смотрите. Твардовскому не удалось бы выразить основную мысль своего произведения так живо и правдиво, если бы он сам не прошёл через войну. Чем руководствовались вы при выборе актёрского состава, в частности главного героя?
ГЧ: Роль Тёркина у нас исполняет актёр Андрей Хоренко. Мы когда с руководством театра обсуждали постановку и распределение артистов, то я практически сразу, как только услышал его фамилию, сказал: «Да, конечно». Потому что я уже был знаком с работами труппы, успел летом посмотреть несколько их спектаклей. Рискну сказать, что выбор на роль Андрея – практически стопроцентное попадание. Другого Тёркина я там просто не вижу. Он туда вписался идеально, потому что он прекрасный синтетический артист.
С: Что вы вкладываете в понятие подвиг?
ГЧ: Когда человек совершает что-то, превышающее его силы. То, что выше его возможностей ради высшей и благой цели. Так на это отвечу. Подвиг возможен не только на войне, но и в нашей с вами жизни. Он происходит, он случается.
С: Кто цель определяет?
ГЧ: Сам человек. Если он совершает подвиг, то он, прежде всего, сам должен понимать, ради чего и во имя чего он это делает. Конечно же, у каждого своя правда.
С: Не кажется ли вам, что такие слова как солдатский подвиг, герой войны, воинская доблесть в наше время обесценились?
ГЧ: Слова могут обесцениться, потому что они могут стать затёртыми от частого употребления. Они берутся на вооружение и затираются до дыр. Но сами эти понятия, безусловно, есть. Никуда они не делись.
С: Есть вообще в «Тёркине» вся правда о войне?
ГЧ: Есть как раз в том объёме, о котором я говорил. В тех подчас невыносимых условиях есть всё, что свойственно обычной жизни. Это любовь, юмор, философия. Недаром это произведение не кануло в лету.
С: Что за музыка звучит в вашем спектакле? Ей ведь очень много внимания уделено в постановке.
ГЧ: Да, музыка – важнейшая деталь. Самое главное, что артисты играют на разных музыкальных инструментах вживую. Достаточно большая часть музыки была придумана и сочинена нами во время репетиций. Когда я узнал, что ребята владеют флейтой, аккордеоном, ударными, гитарой и другими инструментами, мы просто стали приносить их на репетиции. Никакого композитора у нас не было. Иногда они сами что-то напевали, иногда я. Так что артисты внесли очень большой вклад.
У нас звучат и народные песни в обработке. «Школа драматического искусства» – один из немногих театров, где в качестве штатной единицы есть свой хор. Он большой. Артисты приходили к нам на репетиции, что-то подсказывали. Так что у нас получилось много живой музыки.
С: На какую аудиторию рассчитан ваш спектакль?
ГЧ: На молодёжь, в том числе.
С: Зачем молодёжи смотреть спектакль «Василий Тёркин»?
ГЧ: Чтобы понять, что в любых обстоятельствах ты можешь не сдаваться и победить. Если не физически, то морально. Мы говорим с молодёжью динамичным, современным языком, поэтому всех ждём.
Фото: Виолетта Макарычева