Насколько личность Петра I актуальна в XXI веке и какие черты его характера способны вдохновить артиста, в чём состоит феномен режиссёра Юрия Грымова и почему служение в театре делает его счастливым, актёр театра и кино Юрий Анпилогов рассказал программе «Синемания». В прямом эфире «Радио 1» ведущий артист Московского драматического театра «МОДЕРН» подробно поговорил о новой постановке со своим участием – спектакле «ПЁТР», где он исполняет главную роль. Премьера постановки состоится совсем скоро, 16 и 17 октября.
С: Юрий, действительно ли артист, который много лет выходит на театральную сцену, сохраняет в себе способность волноваться?
ЮА: Знаете, моим педагогом в Школе-студии МХАТ был Авангард Леонтьев. Про актёрское волнение он рассказывал, что только бездарный самоуверенный артист не волнуется. Он говорил, что много лет в постановке «Вишнёвый сад» выводил актрису Марину Неёлову из кулис на сцену и каждый раз чувствовал, как дрожит её рука. И она отвечала, что волнуется всегда.
С: Согласны ли вы с утверждением, что артиста в театре ведёт некий нерв?
ЮА: По-другому нельзя, потому что на сцене надо играть с температурой тела не 36,6. Нужно каждый раз выкладываться не на 100 процентов, а на 120. Тот же Авангард Николаевич рассказывал, что однажды его ученик Евгений Миронов, потрясающий артист, позволил себе в каком-то из спектаклей в начале своего творческого пути сыграть не на 120. После к нему подошёл Олег Павлович Табаков и сказал, что тот потерял 500 своих зрителей. Вообще, нам в Школе-студии часто рассказывали какие-то показательные истории, которые запомнились мне на всю жизнь.
С: Артисты часто говорят: «Я работаю актёром». Что это за работа?
ЮА: Вообще, говорят: «Я служу в театре», потому что театр – это служение. Там не работают. Театру надо отдавать всего себя. Артист встречается со зрителями. Это всё эмоции, которые рождаются здесь и сейчас. Ты должен забыть обо всех своих болезнях, каких-то трагедиях и неудачах. Ты идёшь на встречу со зрителями, и, как говорила Раневская, это должен быть трепет.
С: Вот смотрите, какое любопытное совпадение. Малый театр ставит спектакль о Петре Великом. Театр «МОДЕРН» готовит постановку о Петре Великом. Это случайность?
ЮА: У художественного руководителя театра «МОДЕРН» Юрия Грымова идея возникла где-то года полтора назад. Насколько я понимаю, в Малом театре постановка про Петра шла когда-то давно, и сейчас её, скажем так, восстанавливают, делают новую версию. Там используются материалы Дмитрия Мережковского и, в основном, Алексея Толстого.
У нас идут Мережковский и Толстой, но в инсценировке Александра Шишова и самого Юрия Грымова. Если Малый театр берёт за основу линию Петра и Алексея, отца и сына, то у нас Пётр I показан в первом акте прогрессивным реформатором, во втором – зритель видит, как доминация правителя приводит к трагедии, к одиночеству в семье.
К тому же, Грымов реализует идею и ставит трилогию «Антихрист и Христос». Спектакль «ПЁТР» – первая постановка. Вторая – «Леонардо да Винчи», третья – «Иуда».
С: Вы задействованы в следующих двух спектаклях?
ЮА: Это всегда секрет для артиста. Юрий Вячеславович пробует разных актёров на одну и ту же роль. Он даёт нам возможность попробовать себя. Если вообще говорить о феномене Грымова как театрального режиссёра, то я с таким сталкиваюсь впервые. Есть режиссёры, которые приходят на первую репетицию и уже видят спектакль. Они чувствую драматическую основу, ощущают как-то видеоряд. Грымов в этом смысле удивительный. Он слышит спектакль и приходит в голове с постановкой, которая музыкально сформирована. На первой репетиции он даёт послушать музыкальное оформление спектакля. Объясняет, что будет звучать в той или иной сцене. Причём, это музыка, которая не звучит в других театрах.
Может быть, я открою секрет, но у Грымова, вероятно, одна из самых больших в России коллекций винила. Он её собирает давно, является фанатом. Так что для него музыка чрезвычайно важна.
С: Одна из традиций русского театра – начинать постановку с читки материала. Это так называемый застольный период, когда актёры сидят за столом и вместе читают пьесу. Как долго длилась читка материала о Петре Великом?
ЮА: Её вообще не было. Мы сразу вышли на сцену. Удивительно, что Грымов при этом сразу требует стопроцентного подключения. Я не могу ему сказать, что что-то сыграю в другой раз. И я сейчас не про текст, а про эмоции и накал, про то, как мы с актёрами чувствуем друг друга.
#GALERY#
С: Чем лично вам, Юрий, интересен персонаж Петра I с точки зрения его личности и исторического значения?
ЮА: Конечно, до конца понять масштаб Петра I мне вряд ли дано. Что-то я могу себе лишь представлять. Но мне хотелось бы себе его увлечённости необыкновенной, неравнодушия. В нём было столько яростной энергии. Он был вулканом, который хотел этих реформ и преобразований, мечтал создать нового человека. В этом смысле он, может быть, и был богоборцем. Поэтому в некоторых своих поступках он и есть Антихрист.
Юрий Грымов как раз здесь не осуждает Петра ни за подавление Стрелецкого бунта, ни за жертвы при строительстве Петербурга. Он скорее сочувствует ему как человеку. Потому что за такими большими реформами и энергией кроется одиночество. И у него не так много сподвижников было рядом. Кто-то находился с ним из страха, кто-то, как Меньшиков, из-за стяжательства. А друзей было мало.
С: Почему современному поколению нужно увидеть спектакль «ПЁТР» в театре «МОДЕРН»?
ЮА: Хороший вопрос. Мне кажется, сейчас поколение молодых стало более инертным. Они хотят более спокойной жизни, нет внутри желаний и стремлений. А Пётр I этим жил.
С: Будет ли у вас портретное сходство с Петром?
ЮА: Грымов сначала хотел обойтись без парика и усов. Ему важнее было поймать состояние бунтаря внутри. Но когда появились костюмы нашего постоянного художника, бесконечно талантливой Ирэны Белоусовой, такие все стилизованные, то захотелось и парика, и усов.
С: Чем личность Петра Великого актуальна сегодня, в XXI веке?
ЮА: Благодаря таким личностям творится история. Они оставляют огромный след в жизнях потомков.
С: Как измени лось ваше отношение к Петру после спектакля?
ЮА: Я его полюбил. Он близок мне своей одержимостью и яростной энергией.
С: Каков основный посыл спектакля «ПЁТР»?
ЮА: Мечтайте и дерзайте!
С: Юрий, как безопасно выйти на сцену, чтобы не сгореть? Как не сойти с неё опустошённым?
ЮА: Надо выложиться там на все сто. Знаете, я всегда вспоминаю Иннокентия Смоктуновского в фильме «Берегись автомобиля», когда его герой едет после спектакля, и на его лице расплывается вот эта детская улыбка. Он не видит ничего, в его голове звучат аплодисменты. Но это овации не от успеха и не от чувства «ах, как я сыграл». Они от того, что, чем больше ты отдаёшь со сцены, тем больше от зрителей получаешь в ответ. Это энергетический взаимообмен со зрителями.
С: Вам не страшно играть про Христа и Антихриста?
ЮА: Ну, конечно, страшно. Потому что я впускаю в себя эту энергию. Ведь Пётр I – необычный человек.
С: В чём сила русского театра?
ЮА: Мне кажется, в людях, которые этому театру служат. Я не думаю, что на западе артисты могут работать в театре за те деньги, за которые у нас они служат.
С: Разве что «Глобус» во времена Шекспира!
ЮА: Да, пожалуй.
С: Юрий, исторически в России доминирующим является авторский театр. Уход худрука практически всегда влечёт скандалы и смену лица театра. Есть ли у авторского театра будущее?
ЮА: Да! И я служу в таком. В «МОДЕРНЕ» я уже четыре сезона. За неполных пять лет Грымов при мне поставил 12 спектаклей как режиссёр. И мы понимаем, что эти постановки при огромной их разности – от «Нирваны» до «ПЕТРА» – сделал один и тот же человек. Потому что есть эстетика Юрия Грымова. Это как раньше мы шли в Ленком на работы Марка Захарова.
С: Как театр влияет на развитие человека?
ЮА: Мне в этом смысле нравятся слова Армена Джигарханяна: «Приходите в театр зализывать раны». В театр приходят смотреть ни на какую-то картинку или историю. Мы приходим туда, чтобы проследить, как трансформируется персонаж. Мы смотрим не за сюжетом, а отвечаем на какие-то вопросы внутри себя.
С: Юрий, до премьеры остаются считанные дни. Тем не менее первые показы спектакля уже прошли – у вас были открытые репетиции. Расскажите об этом.
ЮА: Да, премьера пройдёт вот-вот. Спектакль получается очень мощным, ярким, красивым, яростным. Открытые репетиции стали неким экспериментом. Мне кажется, в этом Грымов тоже новатор. Я уже 25 лет в театре, но у меня такого никогда не было. Но с Юрием Вячеславовичем не поспоришь, он сказал, что будет так.
Это оказалось очень ответственно. Потому что мы с коллегами думали, что у нас впереди ещё пару недель до премьеры. А тут уже приходят первые зрители, и, хочешь – не хочешь, начинаешь чувствовать этот контакт. Для актёра ведь невероятно важна первая встреча со зрителями.
С: Почему, кстати, бывает так, что реакция зала и режиссёра после спектакля расходятся? Зритель аплодирует и выражает восторг, а режиссёр недоволен, и наоборот. У вас с Грымовым так было?
ЮА: Да, потому что каждый спектакль Грымова – это высказывание. Он хочет перед зрителями поставить какую-то проблему, и если она дошла до аудитории, то люди даже могут забыть похлопать артистам на сцене.
С: Не жалеете, что связали свою жизнь с театром?
ЮА: Нет, потому что я счастливый человек.
Фото: Екатерина Тимошенко; modern-theatre.ru